В эксклюзивном интервью агентству Arab News генеральный директор российского фонда прямых инвестиций Кирилл Дмитриев объяснил причину ускоренной регистрации вакцины и довольно прохладной, по его мнению, реакции со стороны Запада на этот потенциально прорывной шаг в борьбе с пандемией.
ДУБАЙ: На прошлой неделе Россия удивила мир, объявив о разработке и готовности к производству вакцины «Спутник V» для борьбы с COVID-19. Многие эксперты и комментаторы в СМИ раскритиковали Россию за поспешность, с которой она заявила о создании первой в мире вакцины без надлежащего тестирования, в частности, проведения третьей фазы испытаний на людях.
Ключевую роль в разработке «Спутника V» сыграл Российский фонд прямых инвестиций (РФПИ). В эксклюзивном интервью Arab News его генеральный директор Кирилл Дмитриев объяснил причину ускоренной регистрации вакцины и довольно прохладной, по его мнению, реакции со стороны Запада на этот потенциально прорывной шаг в борьбе с пандемией.
AN: Были ли вы удивлены реакцией со стороны некоторых международных СМИ?
КД: Мы изначально понимали, что реакция в мире будет неоднозначной. Во всех странах существует разделение: с одной стороны, простые люди, мечтающие о вакцине и понимающие, что она необходима всем странам. С другой стороны, есть ряд политиков, некоторые фармацевтические компании и СМИ, которые так не думают.
Есть различия и на уровне отдельных стран. В США, Великобритании и некоторых других странах Европы можно было наблюдать крайне негативную, я бы сказал даже, завистливую реакцию. А со стороны Ближнего Востока, Азии – она была благожелательной, в Латинской Америке – даже очень. Думаю, что реакция в различных регионах мира разная, и мы этого ожидали.
Я считаю, что очень важно понимать позицию России. Вакцину мы никому не навязываем. Пока вакцинация затронет исключительно граждан России. Мы просто хотим заявить о наличии у нас этой технологии. Стоит отметить, что у нее есть ряд уникальных особенностей. Если позволите, я смогу вкратце рассказать, что нас подтолкнуло к этой разработке, как нам это удалось так быстро и каковы научные основания.
Насколько мы понимаем, некоторые страны хотят получить более подробную информацию и, возможно, также пойти в этом направлении. В других странах сам факт того, что что-то сделано в России, вызывает отторжение и непонимание. Позвольте мне привести одну аналогию. Если бы мы предложили доставлять воду в США, в СМИ наверняка появились бы статьи о том, что, возможно, эта вода отравлена, или ее рецепт украден, или, может быть, в ней подмешана водка.
AN: Стоит отметить, что определенная критика со стороны научных кругов касалась крайне быстрых темпов разработки «Спутника V» и отсутствия данных.
КД: Некоторые вопросы вполне правомерны, ответом на них послужат данные, которые мы опубликуем в августе. Вопрос о публикации данных – правильный, хотелось бы, чтобы у нас была возможность сделать это раньше. Но информация начнет появляться в конце августа и будет опубликована, я имею в виду результаты первой и второй фазы исследований, в том числе на животных. Сейчас мы уже приступили к третьей фазе. Будет появляться все больше информации, это справедливое замечание.
Мы знаем, что технология работает, я готов рассказать, в чем ее уникальность. Дело в том, что вакцины всегда были нашим (России) преимуществом. Екатерина Великая была вакцинирована за 30 лет до появления первой американской вакцины – если не ошибаюсь, в 1768 году. Советский Союз унаследовал это преимущество в разработке вакцин.
Строго говоря, в отношении этой конкретной вакцины у наших ученых уже был немалый задел. Имея за плечами успешный опыт работы над разработкой вакцины против Эболы, которая была одобрена, они применили тот же метод на основе аденовирусных векторов человека при работе над вакциной против MERS. Когда появился коронавирус, получилось так, что у наших ученых уже была проверенная платформа. MERS очень схож с коронавирусом, и они смогли применить эту хорошо исследованную и проверенную платформу аденовирусных векторов.
Этот аденовирусный вектор изучался в различных странах мира последние 20 лет. За это время были проведены десятки исследований с участием десятков тысяч людей, в результате чего было доказано, что аденовирус человека безопасен и не вызывает долгосрочных последствий.
Он сильно отличается от дургих подходов к производству вакцины, от мРНК и от применения аденовируса обезьян, которые последние 20 лет практически не изучались и остались вне рамок десятков клинических исследований. Откровенно говоря, это новаторские подходы; мы надеемся, что они работают, хотя они изучены в гораздо меньшем объеме. Подытоживая, могу сказать, что наличие этой проверенной платформы позволило нам двигаться вперед.
AN: Почему не подождать до конца августа и не объявить о разработке вакцины уже после опубликования данных?
КД: Мы исходили их этических соображений: зная, что у нас есть технология, которая, как мы знаем, работает, мы стремимся обеспечить ее доступность для всех желающих. Безответственно откладывать запуск такой вакцины и отказывать в ней людям, нуждающимся в защите.
Мы хотим, чтобы все страны могли провести необходимые испытания. Наше Министерство здравоохранения сделало это в России, и по его заключению, вакцина является эффективной и безопасной. Сразу же после этого мы постарались обеспечить доступность вакцины для всех граждан нашей страны. Люди каждый день умирают от коронавируса, и мы хотим их защитить. При этом мы исходим из клинических нужд и потребностей самих людей.
AN: А как насчет отсутствия данных о результатах испытаний третьей фазы?
КД: Согласно российскому законодательству, во время эпидемии третью фазу разрешается проводить одновременно с началом применения вакцины. В основном, конечно, речь идет о технологиях, уже зарекомендовавших себя, как безопасные.
Иными словами, если бы мы попытались использовать мРНК или аденовирус обезьяны, эффективность которых не была доказана, мы ни при каких обстоятельствах не переходили бы к практическому внедрению вакцины без успешного прохождения третьей фазы. Но у нас уже есть одобренная вакцина на той же платформе, как вакцина от Эбола, и по которой у нас наработаны данные за последние шесть лет, не говоря уже о исследованиях векторов аденовируса человека в различных странах мира, которые ведутся на протяжении последних 20 лет.
Проше говоря, вакцину можно представить как соединение двух частей. У нас есть код шипа коронавируса, который необходимо доставить в клетки, чтобы там выработались антитела. Практически все вакцины, в упрощенном виде, характеризуются наличием, более или менее, одинакового шипа.
Так что единственное, что отличается и имеет значение — это механизм их доставки. Наши механизмы доставки основаны на аденовирусе человека, безопасность которого была доказана ранее. Например, за последние 20 лет были проведены исследования, наглядно показывающие, что он не вызывает рак.
Поэтому мы использовали безопасные и проверенные ранее технологии для доставки шипа коронавируса. Зная эту научную подоплеку, можно задуматься, что может пойти не так. Большинство возможных проблем связаны с механизмом доставки.
Например, AstraZeneca (многонациональная фармацевтическая группа также работает над созданием вакцины) использует аденовирус обезьян, который долгосрочно на людях никогда не изучался. Это большое отличие, которое на Западе упускают из виду. мРНК (альтернативная технология, разрабатываемая на Западе) ранее никогда не изучалась.
Иными словами, одобренная в России технология безопасна и использовалась раньше, и представляет собой просто механизм доставки шипа коронавируса.
AN: Не могли бы Вы более подробно остановиться на соглашении с Саудовской Аравией о проведении в этой стране испытаний?
КД: Действительно, у нас с Саудовской Аравией достигнута принципиальная договоренность о проведении в этой стране клинических испытаний. В рамках этого процесса делегация Министерства здравоохранения Саудовской Аравии должна посетить Национальный исследовательский центр эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи. У нас уже есть партнер в Королевстве Саудовская Аравия, это известная саудовская компания. Сейчас я не могу ее назвать. Скажу только, что речь идет об опытной фармацевтической компании, которая уже работает с нами, и с которой мы поделились данными о результатах первой и второй фаз испытаний.
Мы верим в настоящее стратегическое партнерство с Саудовской Аравией в области разработки вакцин. Мы знаем, что многие страны уважают позицию и подход Саудовской Аравии, и готовы сотрудничать с саудовскими учеными, Министерством здравоохранения Саудовской Аравии, делиться с ними знаниями о наших разработках. Мы считаем, что Саудовская Аравия со временем станет мощным партнером в нашей совместной работе над вакциной «Спутник V»
Мы также поделились данными с ОАЭ. Ожидаем, что в августе там начнутся испытания.
Ожидаем, что клинические испытания вакцины будут проводиться в Саудовской Аравии, ОАЭ, Филиппинах и Бразилии, а также в России.
AN: Итак, у вас есть вакцина. Важно ли для вас, возьмут ли ее на вооружение другие страны ?
КД: Наш основной приоритет – это, безусловно, безопасность наших людей, и мы считаем, что у нас есть надежная и безопасная вакцина. Массовая вакцинация населения начнется в октябре. Если вакцинация пройдет только в России, то и тогда это будет большим достижением, поскольку мы разработали вакцину раньше других и сможем, тем самым, спасти больше жизней. Для нас на первом месте – жизнь и здоровье наших граждан.
С другой стороны, мы считаем нашей обязанностью открыто делиться с миром технологией, которой мы обладаем, и которая, как мы знаем, работает. Все остальное зависит от каждой конкретной страны. Захотят ли другие страны взять нашу технологию или нет, для нас не столь важно, поскольку мы не преследуем каких-то корыстных целей.
Все ведется на некоммерческой основе, чтобы покрыть расходы на разработку и распространение вакцины. Повторюсь, речь не идет о каких-то сверхприбылях. Речь, скорее, идет о гуманитарных целях. Мы обязаны сообщить всем, что у нас есть вакцина «Спутник V», рассказать, как она работает. Вся необходимая информация будет опубликована. На этом наша ответственность перед другими странами, мы считаем, исчерпывается.
У нас уже есть заявки на 1 миллиард доз вакцины. Это очень большой объем. Если кто-то проявят интерес к вакцине, мы обязаны обеспечить ее доступность и будем сотрудничать с пятью другими странами для производства вакцины и распространения в странах, которые в ней нуждаются.
Мы не пытаемся убедить США. Мы не пытаемся убедить Европу. Мы выполнили свой долг: разработали вакцину, готовы вакцинировать наших граждан, сообщили всем заинтересованным о ее наличии, и дали возможность странам, которые готовы с нами сотрудничать в этой области, производить ее в партнерстве с ними.
Мы пытаемся сделать все, что в наших силах, никому при этом ничего не навязывая и не пытаясь кого-либо в чем-либо убедить.
AN: Сколько будет стоить одна доза?
КД: Об этом лучше говорить в сентябре или октябре, поскольку мы расширяем производство за пределами России и хотим выйти на самую низкую цену, нам нужно перейти к массовому производству. Для этого нам понадобится еще пара месяцев.
Могу сказать, это то, что цена будут очень конкурентоспособной. По оценкам некоторых специалистов, мы ожидаем, что наши цены будут ниже тех, которые назывались.
Ваше сообщение успешно отправлено!
